(с) Наивно.Супер

В мире многое устроено несправедливо и по-дурацки. Должно быть, это одна из причин, почему у меня проблемы. Неужели идиотская музыка, кретинские книги, газеты, фильмы, рекламные мультипликации, где оживают продукты питания, объясняются тем, что за всем
этим стоят дураки?

No Reason

— Семёрки женятся на семёрках. Девятки на девятках. Четвёрки на четвёрках. Возможны и другие комбинации, если речь идёт о больших деньгах, или кто-то забеременел… У Вас на три балла больше, чем у вашего мужа; и судя по вашему пальто, в деньгах Вы не нуждаетесь. А судя по груди - детей у вас нет.
— Вы хотите сказать, что мой брак - это математическая ошибка?
— Цифры не врут!

----
(с) House M.D. (2#24)

Лента Мёбиуса

Настроение....

По какому бы поводу я ни вспоминал о тех днях и что бы я о тех днях ни вспомнил, в памяти моей тотчас встаёт Тойво Глумов — я вижу его худощавое, всегда серьёзное молодое лицо, вечно приспущенные над серыми прозрачными глазами белые его, длинные ресницы, слышу его как бы нарочито медлительную речь, вновь ощущаю исходящий от него безмолвный, беспомощный, но неумолимый напор, словно беззвучный крик: «Ну что же ты? Почему бездействуешь? Приказывай!» И наоборот, стоит мне вспомнить его по какому-либо поводу, и тотчас же, словно их разбудили грубым пинком, просыпаются «злобные псы воспоминаний» — весь ужас тех дней, все отчаяние тех дней, все бессилие тех дней — ужас, отчаяние, бессилие, которые испытывал я тогда один, потому что мне не с кем было ими поделиться.

Он возник передо мною в декабре 94 года, исполненный ледяной готовности вновь и вновь отвечать на вопросы, почему он, такой многообещающий, абсолютно здоровый, всячески поощряемый, бросает вдруг свою работу, своих наставников, своих товарищей, разрушает тщательно разработанные планы, гасит возлагавшиеся на него надежды…


----
"ВГВ", А. и Б. Стругацкие

Решения, уже принятые когда-то, не стоит менять лишь потому, что прошло некоторое время

И есть ещё кто-то третий, которого они, собственно, и переубеждают, склоняют на свою сторону… Разум приводит в качестве аргумента долгосрочную выгоду и перспективу, а чувства показывают искажённую собой реальность. И почему-то им очень важно убедить этого кого-то в своей правоте, будто он имеет на меня какое-то сильное влияние. Что ж, возможно (даже очевидно) оно и так.

Псалом 76:10 (НМ)

Даже ярость человека принесёт тебе хвалу,
Ты украсишь себя остатками человеческого гнева.

Можно ли игнорировать то, что нельзя изменить?

Мне не так уж много и надо...

Я спрашиваю у Лизы, как она думает — будет ли всё в конце концов хорошо.
Она спрашивает, какой смысл я вкладываю, когда говорю «в конце концов». — Если иметь в виду конец в прямом смысле, тогда, конечно, вряд ли все будет хорошо. А вообще это, конечно, вопрос веры, — говорит Лиза. — Верят ведь некоторые, что проживут несколько жизней или что попадут после смерти в какое-то замечательное место. Если же это в том смысле, что со временем, потом, мало-помалу все утрясется, тогда можно сказать, что, вполне вероятно, так и будет.

Разумеется, все зависит ещё и от того, что я подразумеваю под словом «хорошо».

Лиза спрашивает меня, что я имею в виду.

Я говорю, что сам не знаю. Я говорю, что, по-видимому, я хочу знать, устроится ли все мало-помалу.

Мне не так уж много и надо. Но я хочу, чтобы мне было хорошо. Я хочу простой и доброй жизни, в которой будет много хороших часов и много радости.

Лиза считает, что это для меня вполне достижимо.


----
"Наивно.Супер" Эрленд Лу

Le Hasnu Beigru

Mi pa gudcanspe, kou lepo ba kicmu, e stolo le geshaa. I kei snible lemi fitydji lepo fei no broko guo, e kiurkladuo fei, e donsu lo punsticti mi. I kei gudsange mi nipo dzoru nia rafa lio sute denli.
La BeibiDjein ga helba mi lepo mi nertulvai godzi le gardi, e skitu vi ne tobme ji vi lo cedzu guo, ice mi setfa lemi nu surna fitpi ne cersi. I Bai fatpeo lepo mi puntu ii guo, e durzo raba ji nu kanmo Bai, moi lepo mi komfu tio. I oa mi tratoi lepo mi smike haispe lopo nu tedji. I ti muckou geshaa, e katli lo no nu gudbi tcidi ce vinjo. I Bai sifdui to barkuvlyjuo ne srokru ji nu nenri ro notbi ge gutra bekti jio lo pasko gesko pa clekaa bei gui, inukou mi kau slano godzi, enoi plizo lemi nu surna fitpi.
Na le nerfucdei lemi fitydji papa nu sulba, ice fei genza puntu. Irea no, mi faza kortcela fleti. I le kicmu ga genza snible fei.
Hue kei:
Mi penso lepo oe tu godzi le hospi je la Uipipis, e letci lepo ba madzo su Xaiykre tcure. I ga blicu ga lepo be bongu, e nurkarkycko.
Buo hu fa berti mi le geshaa, la Uipipis? Kie, la Uipipis bi le cmasitci ji nu siflii la Djan, kiu. I, niba rodlu va le geshaa. I la BeibiDjein ga kentaa le mande je le geshaa tio, e nu djadou mei lepo ne hasnu beigru fa damkaa le geshaa, le monbia, ice miu kau nu berti bei. Irea miu grutaksi kamla le cmasitci jio lo hasnu fa fadgoi cei gui, la Uipipis.
Le kicmu ga genza donsu lo punstictu mi, ice le mande ga glida la BeibiDjein ze mi le calsia jio le hasnu beigru ga nu bremao ba lepo bei sackaa cei.
Le krani je lo hasnu pa nu vrelaa mrenu, e nu fasli go fodlincea, lia ne laldo prune, e nu sorgu go grogro. I kei kubkubra crano miu, e djadou miu lekei mela Casleun namci.
Ibuo, hue kei, lomi fremi ga fu namci mi liu Dumbi, rau lepo kanoi mi siltu lo sorgu, ki mi gau fleti.
Hue kei, henjyclafo, I io tu krido lepo mi turka lopo krani lo hasnu guo, rau lepo hei nu sorgu go groda je lemi sorgu. Ibuo toi no tradu. Ifeu loe hasnu ga kukpeo loe humnu. I lo nadzo kinci ga zvosei, rea.
Le hasnu beigru ga nu konte lio sateni. I, lui la BeibiDjein, la Dumbi ga tisra ne labcli grisi hasna.
Hue Dai:
Ua le nilbii fumna fa skitu lemi hasna go bilti je raba. Ice hei nu namci liu Filis. I Fai smupi dzoru, e kojpoa. I lui la Mren, hue Dai, kraju le hedto, I tu langa nu tugle, inusoa oa tu skitu la Minfiu. I mi fu namci Mai toi, rau lepo Mai kukpeo raba, ice mi no danza lepo Mai mromue selganble.
Dai caslo, ice ne nurmue groda hasno ga kamla le beigru miu. I Mai nigcli brona, e respli ne drastaga kapma ji nu durna lo flora. I leMai sorgu ga tceru le bidje je le kapma veu to holdu.
Dai helba mi lepo tovneagoi le hasno guo, e kocduo lemi barkuvlyjuo le nimskicei, efa caslo ce pucto ganli leu hasnu ne clina, lepo le grupa fa fasru nujunu godzi le janro fitrua. I mi gatytaa le mande je le geshaa lo barkuvlyjuo ze lemei po helba. I miu slano dzoru sackaa le calsia.
Nao le fitrua ga neri tcegoi lo kochebfii, e nurmue lelpi. I lo turka ga vayhansiu la Dumbi, e caslo jmitaa Dai. I Dai fanve caslo ba, e clafo. I mi kentaa Dai li, lo turka ga cutse hu, lu.
Hue Dai:
Uu da socnaa, e kencue li, Moihu ne nilbii fumna ga kintraci ne sutpro ge laldo gotco lia mi, lu. I lovi lanpeu ga bufklini nu smina. I da sange lepo ciu lemi sorgu, lemi pingu sui ga groda. I da bufklini nu smina, ebuo ckano nu karci. I da djano raba ji perti mi ji pa junti...
Dai henjyclafo, e vizlei lo dante, emou lo nartyspa.
Nao mi fadgoi le fando je lo kochebfii, ice le dertu ga slopu kei, e katli ro troku. I miu va stise, e pazda nia ri minta. I la Dumbi ga snible lo berkoe ze le nu berti je le hasnu, lepo raba djitu.
Hue Dai klimao:
Muu nafa nujunu damgoi la Zaospi Rodmonbia. Ibuo no nu fatru. I ke la Filis ki la Minfiu ga kapli curca nu fitpi. Isii tu no dui!
Dai clafo, e dedsanduo lemi fitydji.
Nao la Zaospi Rodmonbia ga djitu ce sloslo, ice le fitrua ga neri nujunu damgoi ne vrelai. I mi jugra le nimskicei, e klomao le menki. Ibuo lo nu cutse je Dai ga tradu, ice le ra hasnu ga kejkao setfa lehai fitpi, e tisra lo saldi troku. I miu curca fadgoi le conpai je le rodmonbia.
Ti nenri le cedzu je ne vreti ge troku tcali, ice ba kukra kroli cmavri, e katli ro felcui. I ga nerbi ga ripo miu kasgoi le cmavri veu lo mubre ce korce cibra ja denri siltu.
Miu fadgoi ne sitfa ji kubra, e nurmue lelpi. I la Dumbi ga cutse lepo miu vifa pazda, e titci le midmia. I ba cmalo kuvla le vrelai, ice va kei be ctimoa ra nu pinduo troku, jio mi papa vizka va le nu siflii je le farfu je la Grom. I Dai godzi le nedza je le ctimoa.
"Bleka", hue Dai.
Dai caslo. I, fa ne minta, ne groda ge aurmykoo marpu ga zvokaa le kuvla, e snigoi Dai. I mei skalanga lio sate metro, e nu menki go nigro ce brili. I lemei pu forka tongu ga kukra zvokaa ce nengoi lemei manko. I Dai korbetmao, e tifru mei, ne sakra sorhedro. I mei slano siltu lufta le hedto, e tokna le sakra, e sisle. I Dai donsu ne, tori sakra mei guu, efa ne, teri. I mei damymao le hedto, e sisle fangoi le kuvla.
Dai donsu lo nazbi sakli lo hasnu, e fangoi mi ze la BeibiDjein, e nuo skilei ne troku.
Ta bi lemi fremi, ja kunkatca la Zaospi Rodmonbia, hue Dai, I, na ra po traci lo monca le monbia Rai, mi jmitaa fei, e donsu te sakra fei. I mi na niba ui pa zalvei be levi po traci. I fei na zvodanri laldo, e io nirne lio sunema. I le farfu sui je mi pa perdja fei. I feo sui pua krani lo hasnu."
Ra logli, hue Dai, pracue, ga rispe lo marpu, ja sadji ce ganbra. I le piplo je la Caslo Monca mou lo notbi logli ga rispe lo marpu. I miu krido lepo mei danza lepo caslo guo, ebuo no kanmo. Inukou mei smina punspe, inurau oa miu rispe ce helba mei. I lo lojbi, buo, ga firpa lo marpu. I lei srutaa ba lepo tcutaa da liu marpa, uu.
Ia. I mi djano, hue mi. I mi driki la Torkoi Josmaos.

Nao miu genza sackaa, epaza zvokaa la Zaospi Rodmonbia. I, fa ta, le rutma je le conpai je le monbia ga fasru. I miu fadgoi le rodlu ze ri hasfa. I mi, e la BeibiDjein ga damneakaa la Minfiu, e la Filis. I, nia lepo mi nuo setfa le barkuvlyjuo guo, la BeibiDjein ga lortoa ri flora le rodlynea, e setfa fei le kapma je la Minfiu. I la Dumbi ga hansiu mio, e donsu mio ne sakra, ja nurmue duskua, kou lepo sai nu nenri leDai packe guo, e pragoi go kinci le hasnu beigru. I miu skitu ne lagcei, e pazda lo grutaksi.


----
(вообще не представляю пока, о чём этот текст, "но мы работаем, работаем...")

«А мы не намерены!»

А солдаты? Кто это такие — солдаты? Как я понимаю, кто такие солдаты? Это не те люди в военной форме, которых мы встречаем в городе. Или не те, которых мы видим по телевизору… в новостях. Там какой-нибудь генерал, например английский или американский, да хоть итальянский, говорит: «Мы не намерены!…», или наш генерал говорит: «Мы тут разобрались в ситуации и заявляем, что мы не намерены!…» Так вот, все эти военные — это не солдаты. Солдаты — это те, о ком мы не знаем, что они делают. Солдаты — это те, которые ушли, которые уходят… Помните, в кино — идут солдаты…, какой-то косогор, разбитая вдрызг дорога, погода плохая, солдаты идут с вещмешками и винтовками… Уходят. А на переднем плане какой-то герой…, в смысле герой фильма, он прощается с героиней и бежит… за своей ротой…, за своим местом в строю. Или не так. Стоит эшелон… вдалеке, вагоны открыты, там видно солдат, они сидят в вагонах, свесив ноги, кто-то бегает вдоль состава, но мы не видим их лиц…это солдаты. А на переднем плане — герой…фильма. Он прощается с героиней и говорит: «Я вернусь, дорогая», — и бежит к вагону, потому что поезд тронулся. И мы понимаем — он не вернется. Или он прощается не с героиней, а с генералом и говорит: «Мы не подведем», — и бежит к вагону. И на ходу заскакивает на подножку, ему помогают солдаты, затаскивают его в вагон, и все смеются. И мы понимаем — они не подведут, и не вернутся.


----
(с) Е. Гришковец "Одновременно"

Ностльгия

Поражение эволюции: "История лука"

"Выживает сильнейший" - так гласит один из главных лозунгов "теории эволюции". Однако не спешите наращивать бицепсы или точить когти... Прочитайте сначала небольшую поучительную историю... Историю поражения...

Перебралась как-то одна маленькая амёба на другую сторону гипотетически предполагаемой учёными реки, предусмотрительно подальше от всех: приглядеться-поразмышлять, куда эволюционировать дальше. Назад-то пути не будет! Но процесс это долгий, а амёба маленькая! Решила она сделать себе что-нибудь защитное, чтоб другим не повадно есть её было.
Думала-думала, росла-росла и превратилась спустя миллионы лет долгих тренировок в большую луковицу. Превратилась и радуется - кому я нужна такая: слоистая, слезливая. Казалось, ничто не сможет лишить амёбу-луковицу беззаботного существования, но, как оказалось, не казалось.


Тут необходимо чуточку прервать наше повествование с одной важной целью:
Представить нашу героиню учёным мужам-эволюционистами в привычном для них виде, то есть словарной выписки. Вот собственно:

ЛУК (Allium), род двулетних и многолетних трав, относимых к семейству лилейных (Liliaceae), а иногда выделяемых в особое семейство луковых (Alliaceae). Образует подземные луковицы, обладающие, как и зеленые побеги, характерным острым вкусом и запахом. Наиболее известен лук репчатый (A. cepa) родом из Западной Азии. Растения достигают высоты 1,2 м, листья цилиндрические, полые, стебель укороченный подземный (луковица), а цветки собраны в зонтик на вершине длинного цветоноса. Вместо цветков могут развиваться мелкие воздушные луковички, или детки, которые способны давать новые растения.

Теперь, дорогой читатель, можем идти дальше. Дальше по огороду. Да-да, по огороду! Причём по тому самому огороду, где растёт наша самоуверенная луковица. Конечно, я бы на её месте тоже не беспокоился. Кого боятся, если сам кого хочешь плакать заставишь?

Но не тут-то было! Предусмотрительно, что ты захватил с собой корзинку для овощей. Более слабые луковицины соседи уже там: помидоры, перец, огурцы. Настала и её очередь!

Но подождите! А как же защита: Слёзы? Острота? На худой конец миллионы лет упорных тренировок!?



Хм... А разве это нас когда-нибудь останавливало?...

Что это?

Определение логики (принципа действия) алгоритма без понятия смысла его работы - выбор элемента из незнакомого множества; определение критериев выбора, правил и исключений, качество выбора на основании субъективной оценки по результатам наблюдений.

Хм...

Ведь я ничего не могу придумать, кроме этих его слов: «СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЁТ ОБИЖЕННЫЙ!»
----
(с)

МЧВ (ещё не дочитано...)

Я опустил блокнот и невидящим взглядом посмотрел в окно. Несомненно, к настоящему моменту моё неутомимое подсознание уже нашло ответы для него. Для меня. Но то, что в нем есть — это всего лишь оправдания. Трудно найти ту самую женщину, Ричард! Ты уже не столь податлив, как раньше, — ты уже прошёл фазу открытости ума. Почему так — то, во что ты веришь, за что готов умереть, большинство людей находит смехотворным, а то и попросту безумным.

— А та единственная моя женщина, — думал я, — она должна сама прийти к тем же ответам, к которым пришёл я: мир этот в действительности даже отдалённо не напоминает то, чем он кажется, все, скрытое в наших мыслях, осуществляется в нашей жизни, чудеса на самом деле вовсе не чудо. Она и я — мы никогда не сможем быть вместе, если…

Я моргнул. Она должна быть в точности такой же, как я!

Конечно, физически намного красивее меня. Ведь я так люблю красоту. Но все мои предубеждения она должна разделять, как и все мои страсти. И я не могу представить, себя, влипшего в жизнь с женщиной, за которой повсюду тянется след из дыма и пепла. Если для счастья ей нужны вечеринки и коктейли или наркотики, если она боится самолётов, если она вообще чего-то боится, или если она не абсолютно самодостаточна и не обладает тягой к приключениям, если она не смеётся над глупостями, которые я называю юмором, — ничего не получится. Если она не захочет делиться деньгами, когда они у нас будут, и фантазиями, когда денег не будет, если ей не нравятся еноты… ox, Ричард, это так непросто. Без всего, что уже перечислено, и многого другого, — тебе лучше оставаться в одиночестве!

На оборотной стороне блокнота я принялся составлять список под названием Совершенная женщина. На исходе сил автобус утомлённо катился по четырёхсотмильному участку магистрали номер 65 между Луисвиллем и Бирмингемом. К девятой странице своего списка я почувствовал, что несколько обескуражен. Каждая из написанных мною строк была очень важна. Ни без одной нельзя было обойтись. Но этих требований не мог удовлетворить никто… им не соответствовал даже я сам!
...